Мать-директор пыталась меня заставить угождать сотрудникам, но я нашел свой способ о них заботиться

- Мама, я не хочу поить чаем наших сотрудников. И не дави на меня. Все-таки мне уже сорок лет. Или ты забыла? - я благодарен матери за то, что она взяла меня к себе в аудиторскую фирму, но все же не намерен становиться мягкотелой марионеткой в ее руках.

- Павлик, как ты не понимаешь, мы поддерживаем обстановку демократичности в фирме. А ты мой сын, визитная карточка. Когда я не смогу работать, то именно ты встанешь у руля! - в который раз настаивает руководитель нашей фирмы, Анна Ильинична. 

Мамины попытки выглядеть демократично не работают. Но ей бесполезно это объяснять. Она ни за что не поверит, что сотрудники только посмеиваются над ее попытками сделать из офиса дом.

- Только что носки здесь не вяжет, - вот что сказала недавно про нее наглая молодая сотрудница, которую мать считает пай-девочкой.

- Лучше бы своего сынка уже, наконец, отпустила жить своей жизнью. А то так и не женится, - в тон ей ответила другая.

В тот момент мне очень хотелось ворваться в комнату для переговоров и, что называется, “раздать всем сестрам по серьгам”. Но я сдержался. Лишние конфликты с матерью мне не нужны. И сам я тоже наказываю подчиненных только в крайнем случае.

Я не хочу руководить фирмой, но когда-нибудь мне придется сменить мать. Еще пять лет назад я работал детским хирургом. Это было моим призванием и самой большой любовью в жизни. Мне нравилось спасать детишек. Конечно, ответственность огромная. Но талант позволял мне справляться даже с самыми сложными ситуациями.

Мать, конечно, бубнила, что ждет наследника ее фирмы. Но я бы ни за что не ушел из хирургии. Никакими деньгами меня нельзя было заманить. Настолько я был предан своему делу.

Но мать накаркала:

- Павлик, от судьбы не уйдешь. Все равно придешь ко мне. 

И всего через полгода я умудрился попасть в аварию. Теперь вместо одной руки у меня протез. Другая же и вовсе почти не функционирует. Так что о профессии хирурга пришлось забыть. Даже ноги уже ходят с трудом после аварии. Работает хорошо только голова. Так что осталось только работать у мамы.

Я не знаю, почему жизнь дает огромный талант, если в итоге все равно его забирает. Но чему меня научила работа хирургом, так это полному принятию судьбы. 

Я считаю, что человек впадает в отчаяние не из-за того, что с ним внезапно случается что-то трагическое. Нет! Это происходит от того, что он не сделал все возможное в тот момент для себя и своих любимых людей.

А я всегда делал все, что мог. Это не спасло мою беременную жену, которая в молодости погибла в аварии. Но я всячески отговаривал ее водить машину. Когда не удалось, то нанял ей лучших инструкторов. Взял кредит. И купил ей хороший надежный автомобиль. Совсем отнять у нее свободу воли, запретить ей делать, что она считает нужным, я не мог.

То же касается моей профессии. С момента потери жены я ни на день не отвлекался. Весь выкладывался на работе. Спас много жизней. О женитьбе я с тех пор не думаю. Я однолюб. Но не рассказывать же об этом какой-то дурочке с работы, которая и жизни-то еще не видела. Все мы горазды осуждать и рассуждать, пока не столкнемся с судьбой в самых сложных ее проявлениях. Так что я даже не сержусь.

Теперь я делаю для матери все, что могу. Заново учился азам управления. Постиг премудрости работы аудитором. Я люблю свою мать. Она посвятила всю жизнь отцу, а он ушел от нее к молодухе. Как подачку бросил эту фирму. Это все, что у нее осталось от великой любви.

Не подумайте, что я сержусь на мать, но она из женщин, которые мужей любят намного больше, чем детей. Так что на первом месте в ее сердце - негодяй-отец, на втором - фирма, на третьем - я.

Я берегу маму. Потому и стараюсь помочь ей не выслуживаться перед сотрудниками. Но ей очень хочется подражать моему папаше, который раньше изображал из себя добряка, но всегда жестко карал тех, кто поверил фальшивому образу и фамильярничал.

Мать же усвоила только внешнюю манеру. Наказывать она не умеет. И это приходится делать мне. Она довольна. Но виду не показывает. Изображает из себя недовольную. Часто специально на людях делает мне замечания.

Мы играем в хорошего и плохого полицейского. Все это понимают. Я абстрагировался от эмоций. Никогда не наказываю просто за чушь, которую несут сотрудники. Но если они потеряют клиента или ошибутся, то точно знают, что меня не удастся обмануть.

- А сынок-то у Анны Ильиничны пошел в папашу. Вроде и лишнего слова не скажет. Но все контролирует,  - говорит одна из опытнейших бухгалтеров нашей фирмы. Для меня ее слова звучат, как похвала. Контроль был сильной стороной моего отца. Неискренность была слабой. Я взял лучшее.

- Да, но Павел Андреевич еще и награждает. Причем больше, чем наказывает, - говорит еще более ценный сотрудник обо мне.

- Молодец, вот так и надо мать поддерживать. Делами, не словами, - вздыхает бухгалтер. Ее собственный сын уже три месяца ей не звонит. Обиделся, что та не стала брать для него громадный кредит. А я всего два года назад помог ей оплатить его свадьбу в лучшем санатории. Неблагодарный! Я бы так не поступил с матерью.

Так что семья, о которой мечтала мама, у нас в коллективе все же есть. Я внимателен к старым и хорошо выполняющим свою работу сотрудникам. Даю премии. Помогаю решать проблемы.

А те, кто просто болтает гадости и работает из-под палки, в нашу семью просто не входят. Может, когда-то до них что-то дойдет. Тогда я с радостью их приму. Или они просто обидятся и уйдут. Это их выбор.

Но я точно знаю, что строить близкие отношения и разливать чай сотрудникам не одно и то же. Мама это тоже знает. Она умная. А что ворчит, так чем бы дитя не тешилось. Какой спрос с женщины.