Молодая коллега ради своего отпуска оболгала меня перед коллективом

С самого детства я привыкла относиться к людям так, как хотела бы, чтобы относились ко мне. Редко кто слышал, как я повышаю голос или высказываю обиды вслух. 

Выйдя на работу в компанию по производству печатной продукции энное количество лет назад, я очень быстро влилась в коллектив. Но, как известно, время не стоит на месте. И несколько лет назад в наш коллектив пришли молодые сотрудницы. 

Я в силу своего спокойного характера не горела желанием лезть в душу девчонкам. И даже то, что они одна за другой ушли в декрет не вызвало во мне никаких эмоций. Ушли и ушли. 

Я работала, уходила в отпуск, на больничный, снова приходила в коллектив и так было бы всегда, если бы не одно «но», которое заставило меня раз и навсегда пересмотреть отношение к двум молодым сотрудницам. 

Выйдя из декрета, Ольга и Софья приступили к своей работе совсем не так, как раньше. Теперь график молодых мамочек буквально скакал, как хотел. 

Сын Ольги рос болезненным ребенком, поэтому она то и дело звонила в детский садик и спрашивала о том, как чувствует себя ее мальчик. Часто бывало так, что посреди рабочего дня женщина буквально пулей вылетала из кабинета и мчалась туда, где ждал её сын. 

Дочь Софьи тоже, видимо, не отличавшаяся богатырским здоровьем, требовала частых отлучек мамы с работы. 

Но все мы люди, и все всё понимают. Только вот в тот год я серьезно простудилась, долго была на больничном, а после получила рекомендацию врача о том, что мне необходимо посетить морской курорт. 

Я впервые в жизни попросила для себя отпуск тогда, когда мне это необходимо, а не тогда, когда есть маленькое окошко в графике. 

- Нет, Людмила Яковлевна, простите, но летом Софья и Ольга уходят в отпуск, затем Владимир и Жанна. Так что простите, но вы, как и положено по графику, уходите в отпуск не ранее девятнадцатого ноября, - сказала кадровик. 

- Я всё понимаю, но доктор рекомендовал…

- Простите, а у нас сейчас доктора работают в отделе кадров? Что-то не припомню такого!

- Послушайте, Вера Алексеевна, не нужно мне грубить. Если бы не проблемы со здоровьем, я бы никогда не попросила немного сдвинуть мой график, – не уступала я. 

Специалист отдела кадров, недовольно посмотрев на меня, вздохнула. 

- Людмила Яковлевна, вы совсем не понимаете? Взять тех же девочек… Ольгу и Софью. У них дети, притом часто болеющие, вот о ком нужно думать! Как там вас раньше учили? Молодым что? Правильно! Везде у нас дорога! А вы, простите, уже бы на пенсию вышли и сидели бы, носочки внукам вязали.

Слова Веры Алексеевны показались мне настолько оскорбительными, что я впервые за много лет отважилась защитить свои права таким образом, чтобы во мне увидели не старуху, которая всем мешает в коллективе, а сотрудника с равными правами и обязанностями. 

- Я понимаю. Но чужие дети и их болезни меня не касаются. Мне важно то, как чувствую себя я. Вам понятно? 

Вера Алексеевна отпрянула от меня, будто я была прокаженной.

- Хорошо. Я поговорю с остальными сотрудниками, и если они будут не против, то поезжайте на свои курорты или куда вам там вздумалось. 

Говорила Вера Алексеевна с сотрудниками или нет, я не знаю. Но, придя на работу на следующее утро, я столкнулась с отношением, которого ну никак не заслуживала. 

Софья, очевидно, узнавшая о разговоре в отделе кадров, смотрела на меня недружелюбно. При этом я видела, что молодая женщина как будто не решалась о чём-то сказать. Не выдержав такого напряжения, я заговорила первой. 

- Соня, что-то не так? 

- Софья. 

- Прости. Конечно, Софья. Так вот, я смотрю, ты хотела у меня что-то спросить или рассказать? 

- Рассказать? Ну, рассказывать да докладывать - это по вашей части, не так ли? 

- Что, прости? 

- Не притворяйтесь. Вы же вчера сбегали в отдел кадров и там устроили скандал из-за того, что вам не дают отпуск летом. 

Слова женщины прервал стук в дверь. Вошла Анна Владимировна. Это была женщина очень близкая мне по характеру. Тихая, спокойная, она никогда не вмешивалась в чужие дела, а тем более склоки. 

- Я понимаю, открытая форма туберкулёза, которую вы перенесли на ногах, требует посещения курорта. Но у меня маленький ребёнок, и даже ваш туберкулёз не в силах сдвинуть мой график, - бессовестно продолжила София. - У нас с мужем планы на отдых, которые, как вы понимаете, я не собираюсь менять.

Я готова была провалиться сквозь землю от того, как удивленно посмотрела на меня вошедшая Анна Владимировна. 

- Софья, вы что такое говорите? Какой туберкулёз? Вы о чём? 

- А разве нет? - продолжала лгать девушка. - Или вы думаете, кто-то поверит, что у вас что-то обычное, типа бронхита?

После этих слов Софья вместе с Анной Владимировной поспешно вышли из кабинета.

Весь оставшийся день я провела в попытках разобраться в том, зачем Софья меня оболгала перед коллективом. Скорее всего, таким образом она решила отомстить за мой поход в отдел кадров. Вскоре я заметила, что и Ольга на меня странно погладывает. 

В итоге я решила еще раз поговорить с Софьей. Но молодости присуща импульсивность. Не желая разбирательств, девушка устроила мне настоящую истерику, на которую сбежался весь отдел. Ольга всеми силами поддерживала коллегу. Молодые мамочки решили объединиться против меня.

Моя история окончилась тем, что я ушла на пенсию. Нет, я не чувствую себя побежденной. Я просто не смогла перешагнуть через себя и забыть ложь молодой коллеги. 

Проводов на пенсию я попросила не устраивать. Закончив все свои дела, я вышла из отдела кадров с гордо поднятой головой. Работать в коллективе, где ради отпуска готовы оболгать и унизить человека, я не намерена.