Шеф решил, что я состарился, и заставил уволиться. А мне всего-то 50

На пятидесятилетний юбилей меня ждали аж четыре подарка. От жены, сына и его семьи, коллег по работе. Главный – от начальника. Он, правда, оказался не то чтобы подарком, а скорее унижением. Но тем не менее. А началось все благородно и даже красиво – с корпоратива.

- Дорогой наш Юра! - завел речь за праздничным столом, накрытым посреди офиса, мой друг Сашка, молодой продажник. - Ты старше нас всех. Следовательно, всех нас мудрее и хитрее. Так выпьем же за то, чтобы с годами твои благодетели лишь множились!

- Ура! - рявкнули хором остальные коллеги и опустошили свои бокалы и рюмки.

- Спасибо, друзья, - у меня из глаза потекла предательская слеза, и я поспешил ее смахнуть. - Даже не думал, что к своим пятидесяти буду пользоваться таким уважением у молодежи. И что найду среди вас настоящих друзей.

Гулеванили до глубокой ночи. Главное, никто сильно не нажрался. Просто веселились – танцевали, играли в шахматы на деньги, раз за разом поздравляли меня. 

И главное, заставили распаковать врученный мне в начале банкета подарок в большой коробке. Там оказалась не самая дешевая кофемашина. Вот ведь молодцы ребята. Удружили!

А на следующий день произошла катастрофа. Фактически перевернулась вся моя жизнь, причем, как вы поняли, далеко не в лучшую сторону. Ближе к обеду меня вызвал на разговор начальник Геннадий Сергеевич и, сделав мерзкую рожу, стал будто бы оправдываться.

- Юра, понимаете, техника нынче очень сложная. Вот вы, например, как управляетесь с компьютером? - спросил он каким-то виноватым голосом.

- Нормально управляюсь. Я ж его знаю как свои пять пальцев. И программы рабочие, и даже устройство, - вопрос показался странным, но я не почуял подвоха.

- Так-то оно так. Только, как показывает статистика и наблюдения ведущих кадровиков мира, молодежь выполняет задачи быстрее возрастных специалистов. Вам пятьдесят. Годы, понимаете ли…

- На что намекаете? - я уже осознал, о чем идет речь, но еще отказывался в это верить.

- Боюсь, что нам придется расстаться, - Геннадий Сергеевич бессильно развел руками, будто решение он принял не сам, а из-за чьего-то чужого давления. - Пишите заявление, две недели отработки, расчет, и… Кто знает, может, жизнь к лучшему изменится.

Я, будучи человеком спокойным и, вы не поверите, культурным, не сдержался. Обложил начальника матом. Пригрозил ему жалобой во все возможные инстанции вплоть до Администрации Президента. «Не имеете права!» - кричал я. «Имею», - отвечал шеф.

Ни до чего мы с ним не договорились. Заявление писать не стал. Вместо этого, обложив шефа новой порцией матюков, обратился в трудовую инспекцию с большой развернутой жалобой. 

Ишь, придумал! Возраст ему мой не понравился. Понимаешь ли, молодого «мясца» захотелось. Я был уверен, что сохраню свое место и накажу подлеца.

Прошло две недели. Шеф, который, казалось, забыл о нашем разговоре, снова пригласил меня для беседы. На сей раз он был холодным, каким-то чужим. Понимаю, что радоваться ему было бы странно, но, судя по всему, разозлился он основательно.

- Знаю, что вы, Юра, написали жалобу. И да, чисто юридически правы. Я получил предупреждение и официально сообщаю – больше не требую от вас заявления по собственному желанию.

- Вот так бы сразу, - я только было расплылся в улыбке, но голос Геннадия Сергеевича вернул меня в реальность.

- Раз вы еще вполне себе энергичный человек и можете трудиться на убой, то будете трижды в неделю возить в Москву корреспонденцию. Не доверяю я курьерским службам, знаете ли.

Этот мерзавец таки добился своего. Да, он не имел права заставить меня уволиться. Но имел все основания загрузить меня командировками, тем более что их сполна оплачивали. А попробуйте-ка три раза в неделю покататься на поезде 600 с лишним километров в обе стороны. В сидячем вагоне. В летнюю жару. В моем возрасте.

Теперь думаю, куда устроиться. Годы свое взяли, увы. Да, у меня богатый опыт и все такое. Но, блин, никто не берет. Наверное, попробую работать дома за компьютером. А на Геннадия Сергеевича не обижаюсь. Как ни крути, а это его бизнес и его решение. Да и прав он в каком-то смысле даже чисто по-человечески.