Рассказ, как жена разоблачила мужа и он не смог больше водить ее за нос

Алексей скромненько сидел на табуреточке и имел вид нашкодившего котенка, которого суровая хозяйка тыкала мордочкой в итоги его прегрешения.

Он старался занимать как можно меньше места, потому что по кухне рассерженной фурией носилась его супруга Людочка. А попадаться под тяжелую ручку своей ангелоподобной жены Алексей не хотел, имелся, знаете ли, определенный опыт. 

- Вот так ты, значит, со мной? - грозно вопрошала Люда, указывая на блюдо с запеченным мясом. - И вот так, да?

На этот раз палец почти уперся в еще пышущий жаром яблочный пирог. Пирог одуряюще пах свежей сдобой и яблоками с корицей. 

Алексей сглотнул набежавшую слюну, вздохнул и еще ниже повесил голову. Крыть ему было нечем, его поймали на горячем в прямом смысле этого слова. 

Теперь Людочка была  в своем праве, она могла карать и миловать. Алексею было неуютно под осуждающим взглядом жены и он зябко поежился, хотя на кухне было жарковато. 

- Я тебе доверяла, каждое слово твое воспринимала за чистую монету, а ты! Ты обманывал меня все восемь лет, что мы с тобой знакомы, и еще пять лет, что мы с тобой женаты!

Люда горько вздохнула, потом подошла к пирогу и откромсала себе большой кусок. Рот Алексея вновь наполнился слюной, но он не рискнул приблизиться к пирогу. 

Людочка откусила большой кусок и стала его сосредоточенно жевать, не переставая сверлить супруга тяжелым взглядом. Леша еще раз вздохнул и принялся рассматривать свои тапочки. 

Он старательно гнал от себя мысль о свежесваренном борще, который стоял на плите в кастрюльке, о запеченном мясе, которое источало манящие запахи, и о пироге, при мысли о котором он готов был захлебнуться слюной. 

Пока Алексей укрощал низменные инстинкты организма, Людочка справилась с куском пирога и сейчас прикидывала, не отрезать ли себе еще. Но решив, что хорошенького помаленьку, вновь повернулась к пригорюнившемуся мужу.

- И сколько еще лет ты собирался мне врать? Сколько лет я еще должна была ходить в дурах? - Начала она медленно наступать на супруга.

Тот поежился на табуретке, но вскакивать пока не спешил. Надо же и какую-то мужскую гордость продемонстрировать, в конце-то концов. 

Хотя сидя на табуретке в тапочках и вытянутых подштанниках мужская гордость что-то отказывалась демонстрироваться. Но Леша старался взять себя в руки.

- А что сразу врал? Я тебе не врал, просто так получилось, что ты не знала. Вот и не знала, кому с того плохо было? А теперь знаешь, а кому стало хорошо? - быстро запутался в своих умозаключениях Леша и счел за благо погрузиться в многозначительное молчание. 

Но Людочку не так просто было сбить с мысли. Она перла грудью, намереваясь сломить волю мужа к сопротивлению и выяснить все, что ее на данный момент волновало.

- И мать твоя, наверное, все знала! Еще, поди, смеялась надо мной, что я как слепой кутенок тыкаюсь, а правды не вижу, - как-то особо ядовито проговорила женщина. 

- Ничего мама не смеялась, она вообще... - начал было оправдываться Леша, но понял. что только глубже себе закапывает и решил опять закрыть рот. 

- Не смеялась, но знала... Очень интересно, - слишком ласковым голосом пропела Людмила, крутя в руках нож. 

Она резко развернулась и подошла к столу, на котором все еще исходило парком запеченное мясо. Лихо отхватив кусок и отправив его в рот, Людмила заходила по комнате. 

Леша с опаской следил за ее передвижениями. За женщиной, которая мечется как бенгальская тигра по комнате, сжимая в одной руке нож, а в другой вилку, глаз да глаз нужен, мало ли что. 

- Так ты и будешь отпираться, что все это не ты готовил? Опять расскажешь, что мама приходила, приносила? А та безнадежно сожженная яичница в начале нашей семейно жизни - это же ты специально, да? Ну, чтобы подозрения отвести!- стремительно приблизилась к мужу Людочка, угрожая мужу вилкой. 

Тот понуро уронил голову на грудь. Крыть было нечем. Его застали на горячем, когда он уже вытащил из духовки мясо и готовился отправить туда пирог. На плите доходил борщ. 

Жена вошла на кухню бесшумно, точнее, Алексей ее не услышал, у него работал телевизор. Поэтому супруга, стоящая в дверном проеме, была для него настоящим шоком. 

- Ты... Ты же должна только через четыре дня, - растеряно забубнил Леша и его взгляд затравленно заметался по кухне. 

Там очистки от овощей, в раковине гора посуды, руки красны от свеклы, на подштанниках следы теста. Тут уже совершенно понятно, что готовил именно Леша, на маму уже не свалишь. А ведь ему так хотелось сохранить свой навык в тайне. 

Он столько лет хранил глубоко в сердце секрет, что он умеет хорошо готовить. Хранил бы он его и дальше, но когда жена уезжала, он расслаблялся и в охотку вставал к плите. 

Пару раз он проходил по грани, ему тогда казалось, что жена все поняла и его раскусила, но все обходилось. А в этот раз не обошлось, слишком много доказательств. 

Людмила скрестила руки на груди и улыбалась своим мыслям. Эта ее улыбка не сулила Алексею ничего хорошего. Теперь место у плиты безраздельно принадлежит ему минимум до девятого марта.