— Чтоб ноги вашей на моей даче не было! — выгнала я сына и невестку взашей

В конце зимы Ваня, мой сын, и его жена Лера заявили, что будут отделяться. Нет, мы не живем вместе.

Дети сразу после свадьбы взяли ипотеку и поселились в собственной крохотной студии. В тесноте, как говорится, да пока детей нет, сойдет.

Так что квартирный вопрос нас не мучил и не портил. Говорили дети про мою дачу, на которой мы уже года три хозяйничали вместе.

Вообще фазенда записана на меня, поскольку именно я купила ее по сходной цене у подруги. Но занимались грядками мы всей толпой.

Не скажу, что дети прямо от восторга прыгали, помогая мне на земле. Но на свою долюшку не жаловались.

Не дураки же, видели, чью картошку и прочие овощи ели всю зиму. Тот, кто хоть раз покупал картофель в магазине, понимает, о чем я говорю.

К тому, что выращено в промышленных масштабах, и отношение соответствующее. Картошка там часто порченная, есть ее невозможно.

Так мы и тянули дачу втроем, не ропща и не жалуясь. Ничего, как говорится, не предвещало беды.

И тут молодежь заявляет такое. Мы, мол, решили, что купим себе собственную дачу.

Я глаза вытаращила. Что это вы, говорю, задумали. Ваня, потупившись, сказал, что они, дескать, на моей территории себя неуютно чувствуют.

— Понимаешь, у себя на даче ты хозяйка, а мы как бы у тебя в гостях. А нам тоже хочется хозяйничать и делать все по-своему.

Нормально, отвечаю, это где я вас ущемляю и не даю быть свободными. Что хотите, то и делаете у меня.

Невестка встряла в разговор. Вы, мол, Марья Ильинична, довлеете над нами. Мол, от вашего пристального взора нигде не скрыться.

Ладно, говорю, если вам деньги девать некуда, покупайте себе хоть сто дач. Мне-то какое дело.

Участком дети обзавелись. Хорошим таким, просторным. Жаль, что не прилагалось к земле должного количества жизненного и дачного опыта.

Потому что Ваня и невестка не оставляли меня в покое ни на минуту. Мама, а как это делать, мама, а как с тем справляться.

Я охотно, но все же с некоторым злорадством, учила молодежь уму-разуму. А потом они перешли от вопросов к активным действиям.

Для своих мне, конечно, не жалко. Берите, говорю, только не забудьте вернуть. Иначе другую лопату придется уже мне покупать.

Так на Ванину дачу перекочевали мои секатор, два ведра и укрывной материал. Детям было то некогда заезжать в хозяйственный маг, то еще что-то.

— Я так привык управляться твоим секатором, — оправдывался сын, державший мой инструмент у себя в заложниках уже больше месяца.

Иногда Ваня с Лерой приезжали на дачу в мое отсутствие, благо ключи у них были с самого начала. Не буду же я запираться от собственных детей.

Как потом выяснилось, все же стоило сменить замок. Прихватило у меня спину, две недели я провалялась дома.

Ваня и Лера по очереди меня навещали, привозили продукты. Видя, что я волнуюсь насчет земли, как она там без меня, дети пообещали, что будут заезжать и туда.

— Не волнуйся, мать, выздоравливай спокойно! — часто повторял Ваня.

И что меня там ждало! Захожу и не узнаю свой огород. Двух кустов смородины не хватает, розы заметно поредели, а теплицу как будто черти драли.

Я к соседям. Может, спрашиваю, бандиты у нас какие-то завелись, из тех, кто вандализмом на дачах занимается.

Нет, говорят они. Твоя фазенда, мол, под пристальным присмотром была.

— Дети твои торчали тут каждый день, — сказала Нина, соседка слева.

Я к сыну. Это что, мол, такое.

— Ты же сама обещала поделиться с нами своей смородиной. Вот мы и взяли пару кустиков.

Я чуть не рухнула. Говорю, да кто ж так делает, она же и у меня, и у вас после такого варварства погибнет!

Сын замялся. Это, говорит, мы друзей приглашали на шашлыки, один из них напился и случайно упал на сооружение.

В смысле, спрашиваю, приглашали друзей.

— У вас, кажется, своя дача для таких случаев есть! — уже не выдержала я.

Ваня заморгал. К тебе, дескать, ехать ближе от нашего дома.

Потрепала я сына, конечно, от души. Отобрала ключи от дачи и сказала, что в ближайшие месяц даже слышать о них ничего не хочу.

Это же надо, каких вандалов воспитала на свою голову!