Приготовила специально еловые ветки для укрытия грядок, а их кто-то стырил с дачи

Я пока только осваиваю дачное искусство, ведь выращиваю растения только третий год подряд. Но уже поняла, что чем лучше укроешь кусты и деревья перед зимой, тем больше вероятность, что они переживут холода без особых потерь.

Особая моя гордость – это плантация клубники. Стройные рядочки тянутся от одного края забора до другого. В сорта самые разные: Азия, Кокетка, Гармония, Вивара… Каждый кустик я обязательно помечаю соответствующей табличкой, чтобы не перепутать. Ну и удобно это для меня.

В конце октября специально с мужем ездили в лес на делянку, где рубят ели. Там рабочие позволили нам собрать все упавшие веточки, ведь для них это просто мусор. А для дачников ценный и редкий укрывной материал.

Загрузили полный прицеп этим добром и вывалили прямо на участке у домика, предусмотрительно накрыв веточки брезентом, чтобы их не растащили и ветер не унес.

Решили с мужем дождаться основательных холодов, чтобы укрыть всю клубничную плантацию. Заодно защитим кустики агроволокном для надежности. Не хотелось остаться без ягод в будущем сезоне.

Но когда приехали, под брезентом не нашли ни одной еловой веточки. Только опавшие иголки указывали, что тут была большая куча.

Вот это новость, конечно! Никогда у нас на даче ничего не воровали, а тут такой сюрприз. У меня даже слезы навернулись на глаза. Ведь хотелось основательно укрыть свою клубнику, чтобы ничего не подмерзло. А зимы у нас бывают суровые!

– Ну не могли пропасть ветки бесследно! – размышлял муж, оглядывая участок. – Их же нельзя просто так взять в руки и спокойно унести отсюда.

Тут и у меня мозги начали работать в этом направлении. Недавно были дожди, поэтому земля была влажной. Если приглядеться, то от брезента шли небольшие борозды. Как будто недавно здесь проезжала садовая тачка. Вот только никакой тачки у нас нет! Значит это вор приходил с ней, когда переносил наш еловый лапник. 

Вот по этому следу мы и пошли. Борозда четко шла по нашему участку, уходила за ворота в сторону соседских дач. А через пару десятков метров след обрывался. Для меня это был просто тупик! А муж не унывал.

– Ты смотри, Аленка, тут осталось только три участка, – приободрил он меня. – Нужно только внимательно присмотреться. Так что гляди в оба!

Мы как два заправских сыщика принялись осматривать оставшуюся часть дороги. Еловые иголки валялись только у одних ворот. Значит тут наш вор и обосновался. Кто владеет этим участком, мы не знали, но быстро выяснили.

После громких стуков в калитку нам открыла какая-то пожилая женщина.

– Уважаемая, у нас тут куча еловых веточек пропало? – начал издалека муж. – Не видели ничего подозрительного.

А она как зыркнула на нас и принялась торопливо закрывать калитку.

– Ничего не знаю я про ваши веточки! – кричала она, налегая на калитку всем телом. – Уходите быстрее отсюда, пока лопатой не огрела! Помогите! Убивают!

Но муж был готов к такому повороту событий. Он ловко вставил ногу, отодвинул соседку в сторону и, не обращая внимания на ее недовольные крики, двинулся в огород.

А прямо за домом лежала наша пропажа. Вот просто все еловые веточки!

– Значит так! – грозно сказал муж присмиревшей соседке, которая уже подрастеряла практически весь свой пыл. – У вас полчаса, чтобы еловый лапник снова оказался на нашем участке или я вызываю полицию. Да и председателю дам знать, что в нашем СНТ завелась воровка.

Соседка управилась за двадцать минут. Тягала эту тачку как локомотив! Порывалась было начать скандал, но муж быстро пресекал каждую попытку.

Я же сразу начала укрывать свои кустики, предварительно накрыв их агроволокном. Получилась знатная подушка из еловых веточек. А пахло вообще замечательно.

– А соседка снова не умыкнет наши веточки? – спросила я мужа, опасливо оглядываясь в сторону ее участка.

– Пусть только попробует! – заявил он. – Я ее этими же веточками буду гонять по всему СНТ, пока она не выбьется из сил.

Зная моего мужа, я даже не сомневалась в его словах! Но камеры на участке все равно нужно поставить для спокойствия. Вдруг еще что-нибудь случится! А так хоть какая-то уверенность, что воры побоятся лезть на участок.