Желая облегчить нам жизнь, отец распродал за бесценок все заготовки на зиму

Не знаю, стоит ли этого стыдиться, но мы с женой очень бедные. Как-то так получилось, что ни я, ни она не смогли найти себе тепленького местечка с большими доходами. Всю жизнь честно трудились за копейки, а теперь, к 40 годам, остались, в общем-то, у разбитого корыта.

Но от голода не страдаем. У нас есть дача – 8 соток, стабильно дающих нам богатые урожаи. Ни о каком традиционном «раздаривании кабачков» и речи не идет. 

Каждый огурчик, каждую ягодку, каждую помидорку всегда пускаем в оборот. Если конкретнее, то осенью делаем заготовки – консервируем дары огорода в банках. До весны хватает, и слава богу.

Живем мы, к слову, не одни. У меня есть отец – относительно вредный и в меру ворчливый старикашка. На даче пальцем о палец не ударит, зато очень любит раздавать ценные жизненные советы. Например, о том, как нам нужно работать, где следует шабашить и в этом духе. Не посылаем и не грубим – просто киваем, не желая огорчать папу. Уважаем его возраст.

Но теперь столь терпимы к его чуткой натуре не будем уже никогда. В прошлом году он едва не обрек нас на голод в своем стремлении «научить жизни» и показать, «как надо». Началось же все традиционно безобидно – с осеннего консервирования овощей на даче.

Наступила осень. Мы с супругой Наташей приехали на участок, прихватив с собой отца. Стали стерилизовать банки, мыть плоды… Работа закипела так, что мы аж с ног сбивались. Папаша же все это время сидел на стуле и с задумчивым видом взирал на нас.

- Ну и что, опять весь балкон своими банками уставите? - тихо проговорил он.

- Что значит «своими»? - отрезала Наташа. - Вы, Николай Александрович, эти огурцы и помидоры еще побольше нас кушаете.

- Правильно, потому что больше нечего. Нет бы торговали овощами, нашли бы покупателей. Глядишь, и на мясо бы денег хватило!

- Да вроде и так хватает…

Заостряться на папином ворчании не стали. Во-первых, привыкли к нему за долгие годы жизни в одной квартире. Во-вторых, не до него было – работы с этими заготовками столько, что впору за голову хвататься. 

Неделю убили на то, чтобы закрыть около сотни банок с овощами. Потом поехали в город – работу и домашние дела никто не отменял.

Отца же, посоветовавшись, оставили на даче. Ему очень полезен свежий воздух. Легкие нездоровые, чем больше просидит в условиях городской квартиры, тем раньше двинет кони. Кроме того, папа обещал прибраться к зиме в домике, чем очень облегчил бы нам с женой бренное существование.

Но если бы знали, до чего дойдет старик в своем стремлении учить нас жизни, выгнали бы с участка палками, честное слово! Мы-то думали, что папаша будет трепетно охранять дачу и беречь наши заготовки, а он…

Через неделю мы вернулись на участок. Я пошел в гараж, чтобы посмотреть, как там поживают банки с заготовками. Ничего ли не вздулось, никакая ли баночка не помутнела. 

Меня ждал очень неприятный сюрприз – из сотни банок осталось десять. Остальные куда-то бесследно исчезли.

Ну не обокрали же нас, в конце концов! И посторонних на даче не было. Следовательно, концы нужно искать у деда, сидящего на скамейке с самодовольным видом.

- Пап, давай начистоту. Куда ты дел банки с заготовками? И не отнекивайся – кроме тебя о них вообще никто не знал.

- А я и не собираюсь отнекиваться, - с этими словами отец достал из кармана пачку мятых купюр. - Вот здесь – восемь тысяч. Сколько тебе нужно, чтобы столько заработать?!

- Две недели… Ты ведь не хочешь сказать, что?..

- Да, именно это я и хочу до тебя, тупая башка, донести, - старик вдруг сделался злобным и начал на меня кричать.

Если вкратце, то батя распродал наши заготовки соседям по садовому товариществу. Пока мы были в городе, он ходил по дачам и предлагал всем желающим огурцы с помидорами. 

Причем сбывал их, паразит, за бесценок. Всего по 80-100 рублей за банку, полагая, что оказывает нереальную поддержку нашему слабенькому семейному бюджету.

Таким злым я не был еще никогда. Сначала рявкнул на Наташу, чтобы перестала реветь, потом отобрал у отца деньги. Дома прочитал ему лекцию о том, что он отдал за копейки нашу еду, рассчитанную до весны. 

Кажется, не понял. Глаза выпучил как баран, сказал, что сделку провел очень выгодную. Махнул рукой – не оставим его больше на даче одного, и все.