- Нас вон как воспитывали, и ничего, - сказала воспитательница, когда заперла нашего сына в кладовке без еды и воды

Садик, в который ходит мой сын Вадим, в нашем районе пользуется сомнительной репутацией. 

С одной стороны, детей там не обижают, кормят исправно, следят за порядком, обеспечивают безопасность. С другой, не первый год упорно ходят слухи о некомпетентных воспитателях, практикующих нестандартные методы наказания.

Сама лично с этим до поры не сталкивалась, сынуля тоже ни на что не жаловался. Напротив, воспитательница Вадика производила исключительно приятное впечатление. Молодая и энергичная, очень любящая детей, добрая, готовая помочь как советом, так и делом.

Вместо нее на время болезни в группу Вадима вышла другая воспитательница Светлана Юрьевна. Разница колоссальная – грубоватая, какая-то холодная, на детей смотрит не то чтобы со злобой, но с прищуром.

Была мысль оставить сына дома до тех пор, пока с больничного не выйдет Анна Андреевна, но не получилось. Да и муж против был. Сказал, что даже если воспитательница окажется слишком жесткой, ничего страшного не произойдет. 

«Мужчина растет, пусть закаляется», - заявил он с гордым видом, и я окончательно отбросила мысли о временной «посадке» сына дома.

И в этот момент приехала с работы я. Услышав, что копошусь в прихожей, Вадим сразу кинулся мне в объятия с громким ревом и жалобами на новую воспитательницу.

- Что случилось? Тебя Светлана Юрьевна обидела?

- Да, обидела, - сын рыдал так, что я половину слов не понимала. - Я случайно Костика толкнул, она на меня начала кричать, а потом заперла в кладовке до вечера.

- Да-а-а!

На вопли пришел муж, подключился к «разборам полетов». В ходе разговора с сыном выяснилось, что воспитательница отправила парня «под арест» почти сразу после того, как я его привезла утром. Еще до завтрака. А выпустила после ужина.

Вдумайтесь – четырехлетний ребенок целый день просидел в слабоосвещенном замкнутом помещении. Стала осматривать Вадима, чтобы проверить, не били ли его. Синяков не нашла, но обратила внимание на сломанный ноготь и царапины на кистях. Сын, всхлипнув, пояснил, что это он пытался открыть дверь кладовки изнутри.

- Не знаю, я же кладовке сидел. Но когда вышел, некоторые ребята плакали.

Я даже не стала дожидаться следующего утра. Позвонила Анне Андреевне, через нее раздобыла телефон директора садика.

Утром закинули сына к бабушке и вместе с мужем поехали разбираться в ситуации. Выходит воспитательница – лицо наглое, усмешка на губах гуляет. В глазах написано: «ничего вы со мной не сделаете». 

- Мы требуем объяснений.

- Объяснений на какую тему?

- Вы знаете, на какую. Почему заперли моего сына в кладовке на весь день? Да еще и по надуманному поводу. А если вы мальчику сломали психику и теперь он станет, например, клаустрофобом?

Сразу стало понятно, что говорить с этой бабищей бесполезно. Попросились на аудиенцию к директору.

Она тоже отпираться начала, говорила, что за воспитателями в садике следят и вольностей им не позволяют. Я сказала в ответ, что если Светлану Юрьевну не уволят сегодня же, то дело дойдет до прокуратуры. Благо, что повреждения на руках имеются и свидетелей целая группа малышни.

Вадим, слава богу, отделался лишь сильным испугом да небольшими болями в животе из-за голодного дня. Он ведь в тот день поел только вечером!

До возвращения Анны Андреевны решили оставить мальчика бабушке. От греха подальше. И вот намедни муж сказал, что, наверное, зря мы так мягко обошлись с садисткой и не обратились в органы. Кто знает, вдруг в будущем она все-таки сможет устроиться в другой садик? Лишь богу известно, чем это кончится.