Наша музыкальная работница так любит сладкое, что вымогает его у детей в обмен на хорошие роли

Мы живем в небольшом городке, который будто застыл во времени. Особенно это заметно по образовательным учреждениям.

Там ничего не поменялось со времён моего детства. Ни ремонт, ни поведение кадров. Про школы знаю только со слов приятельниц, а вот с ситуацией в одном из местных садиков я знакома лично.

Заведующая разговаривает исключительно на повышенных тонах. Большинство воспитателей вечно гоняют чаи и проявляют недовольство, когда приходится приступать к работе. 

Нам относительно повезло. Второй год подряд сын попадает в группы к воспитательницам, которые по-человечески относятся к детям. Они тоже немного с ленцой, но иногда играют с воспитанниками и крайне редко повышают на них голос.

А есть у нас и такие педагоги, что диву даешься, почему их еще не уволили. Например, наша музыкальная работница и массовичка в одном лице. Она не только разучивает с детьми песенки, но и раздает им роли и стихи для утренников.

Однажды я пришла за своим Славиком раньше времени. И воспитательница сказала, что ребята готовятся к празднику весны. 

Я решила подождать сына у актового зала. Там репетировали сразу несколько групп, и в какой-то момент музыкантша похвалила нескольких детей из старшей группы:

-Какие вы у меня щедрые, зефирки принесли! А вот вы, средняя группа, - обратилась она к ребятам нашей группы, - хоть бы одной вафелькой угостили! Никогда не встречала таких жадных детей. А раз вы жадные, то стихи читать не будете!

Как надо любить сладкое, чтобы пойти на вымогательство?! Я была уверена, что хотя бы это явление осталось в истории. Но нет, цветет пышным цветом. Теперь ясно, почему мой Славик и некоторые другие дети всегда получают роли второго плана, которые без слов.

Я решила этого так не оставлять. Встала в дверях актового зала и погромче кашлянула, чтобы обратить на себя внимание. Меня заметил только сын. 

А музыкантша продолжала распекать детей как ни в чем не бывало. Я к тому моменту была взвинчена до предела и без туманных намеков отозвала эту престарелую сладкоежку для серьезного разговора.

-Инга Владимировна, вам настолько хочется сладенького, что вы готовы пойти на такое?! - гневно спросила я.

-Какое “такое”? - музыкантша невинно захлопала глазами.

-Я слышала, как вы требовали сладости в обмен на хорошие роли! - я не дала сделать из себя дурочку.

-Вы все неправильно поняли! Это у меня такой юмор. Или вы имеете что-то против юмора?! - нерадивая учительница угрожающе двинулась в мою сторону.

Но я осталась стоять на месте. Меня в свое время хорошо закалила работа на рынке, и такие приемы совершенно не пробирают. Я ответила, что да, таких шуточек совершенно не понимаю.

Дальше Инга Владимировна начала рассуждать о традициях. Дескать, это нормально - дарить сладости любимым педагогам. При этом новую порцию моих возмущений насчет распределения ролей она пропустила мимо ушей.

-Обычно сладкое дарят к праздникам, только по собственному желанию. А клянчить, да еще и за хорошие роли и в обход родителей, - это полное дно, - выпалила я. 

Но Инга Владимировна продолжала заговаривать мне зубки. Мол, она так приучает детей к щедрости. И опять ни слова по существу!

-И себя при этом не обижаете! Научить быть щедрым можно как-то по-другому. Мне кажется, вы таким образом бережете свой кошелек, - предположила я.

Судя по покрасневшим щекам музыкантши, я попала в точку. Напоследок я посоветовала ей работать усерднее. Например, придумывать нормальные роли для всех воспитанников. Тогда на чай не останется времени и не придется вымогать сладкое у детей.

Я была уверена, что музыкантша будет смущаться недолго, поэтому пошла к заведующей, чтобы разобраться с проблемой сладкого и ролей раз и навсегда. Но она меня и слушать не стала.

Кричала, что Инга Владимировна - чуть ли не самый порядочный педагог на всем белом свете. Я до этого предусмотрительно записала часть беседы на диктофон и дала послушать запись. Только заведующая и это не посчитала причиной для разбирательств.

-Это не преступление! - с пеной у рта доказывала она.

-Именно оно и есть, - невозмутимо ответила я.

Мне не удалось переубедить заведующую. Она упрямее любого осла! По пути домой я спросила у Славы, почему он мне ничего не рассказывал о требованиях жадной до сладостей музыкантши. Я бы раньше ее прищучила!

-Забыл, - растерянно пробормотал мой мальчик.

Может, оно и к лучшему, что ребенок пропускает мимо ушей слова ушлой Инги Владимировны. Есть надежда, что он не впитает мысль, будто это норма.

Как выяснилось, остальные родители давно в курсе. Но им все равно. В нашей группе всем плевать, что дети не получают стихов. Только тихо посмеиваются в кулачок над Ингой Владимировной.

В старшей группе родители пекутся насчет ролей, но не возмущаются. Они боятся неприятностей, а потому послушно передают зефирки через детей. 

И никто не хочет ничего менять! Я предлагала пожаловаться в проверяющие органы, но мне сказали, что это не имеет смысла. Дескать, никто не поедет в нашу дыру из-за сладостей. Значит, буду бороться в одиночку.