Учительница намекнула дочке – место диктора на школьном телевидении ей не светит. Дочь в слезах, а я в ярости

Ни педагоги, ни родители никогда не должны забывать о том, какой большой властью мы обладаем – дети ведь нам полностью доверяют. 

И при таком уровне близости можно не только обидеть ребёнка, но и прямо-таки нанести психологическую травму.

Мы с мужем, конечно, как современные родители, очень чутко относимся к любым изменениям в поведении нашей дочери-подростка и стараемся максимально подготовить её к реальной жизни: быть сильной, не обращать внимание на тех, кто пытается её задеть или оскорбить.

А делать это становится всё сложнее. Во-первых, дочка постоянно сидит в социальных сетях, а это очень токсичное пространство – там все готовы оскорблять друг друга круглые сутки.

Во-вторых, она у нас ходит в школу моделей и мечтает стать актрисой или телеведущей.

И ей пока бесполезно объяснять, что именно для этих профессий нужно иметь очень «толстую» кожу – защиту от внешней агрессивной среды. Грубо говоря, уметь наплевать на чужое мнение.

Олеся у нас – девочка яркая внешне, но достаточно робкая внутри. Я её и в школу моделей-то отдала, чтобы она как-то поборола свою робость, научилась быть более раскрепощённой.

А недавно она встретила нас с мужем вечером новостями:

- Мам, пап, у нас открыли кастинг на ведущих школьного телевидения. Сейчас там работают одиннадцатиклассники, а они ведь выпускаются через полгода! Я решила участвовать.

- Ну, конечно, дерзай! Пробуй свои силы. Но ты ведь не расстроишься, если вдруг выберут не тебя? Это же конкурс, надо быть и к такому повороту готовой, – осторожно сказала я.

Муж отметил, что я её неверно настраиваю с самого старта и пожелал Олесе порвать там всех – ведь она у нас такая талантливая!

В день этого отбора ТВ-ведущих, в самом конце второй четверти, я даже пришла домой пораньше и купила тортик: что-то мне подсказывало – независимо от результата конкурса он понадобится.

И вот после обеда домой вернулась Олеся – вся в слезах. Ну, я сразу поняла, что отбор она не прошла и приготовилась её успокаивать.

- Мам, самое обидное даже не то, что я не прошла – там и правда, девчонки были все сильные. Вика, которая выиграла, вообще на занятия по риторике ходит к какому-то актёру… – объясняла сквозь всхлипывания дочь.

- А что же тогда? Чего ты расстроилась? – удивилась я.

- Учительница, которая заведует всем нашим телевидением – Ольга Николаевна – сказала, что мне вообще не надо этим заниматься! Она говорит, что у меня нет никаких данных для кино и телевидения! – выпалила дочь.

А вот тут уже у меня всё закипело внутри, не только у дочки!

На следующий же день я была в школе и разыскивала кабинет этой Ольги Николаевны. Оказалось, что она преподаёт английский язык в старших классах, но не у моей дочки.

- Здравствуйте, я мама Олеси из 10 класса. Вы что себе позволяете? Кто вам дал право такие вещи детям говорить – какая профессия им подходит, а какая нет? – прямо с порога заявила я учительнице.

- Ещё одна недовольная мамочка, – с холодной улыбкой ответила Ольга Николаевна. – Да я вашей дочке одолжение делаю, готовлю её к реальной жизни. Вы знаете, какая конкуренция в этой сфере? У Олеси с дикцией беда, но даже не в этом основная проблема. Она смущается, очень робкая, нам такие в кадре не нужны. Нет киногеничности.

- А вы у нас что за эксперт? Комиссия ВГИКа, чтобы такие вещи говорить? У вас вот рост маленький, вы-то как тогда пробились? – резко ответила я.

- Я и не пробилась, работаю учительницей. А в свободное время вот этим школьным телевидением занимаюсь. Поэтому и не хочу, чтобы ваша дочь прошла через ту боль, что довелось испытать мне. Лучше сразу принять реальность! – подытожила Ольга Николаевна.

А я вот с ней в корне не согласна! 

Да сейчас всяких блогеров в актёры берут, у которых не то, что с дикцией проблемы, они вообще какие-то фрики, на мой взгляд. 

А уж наша красивая и умная девочка сможет пробиться, раз выбрала такой путь. Наплевать на это школьное телевидение – тоже мне, эксперты тут собрались! Надо сразу рваться наверх, делать карьеру среди профессионалов, прав был муж.