Учительница перепутала резную шкатулку с гробиком для котят и упала ниже плинтуса в глазах моего гениального сына

У моего сына Кирилла творческая интересующаяся натура. Он постоянно что-то читает, получает какую-то новую информацию. В то время как его ровесники в лучшем случае тянут школьную программу, мой оболтус дошел аж до искусства эпохи Возрождения! И это в восьмом-то классе.

Я даже не представляю, что будет дальше. До каких высот еще может дойти мой, не побоюсь этого слова, гениальный сын. Думала, значит, фантазировала, а потом получила интересный звонок от классной руководительницы Елены Анатольевны. Даже немного растерялась, честно говоря.

- Вы, Мария Степановна, знаете, чем занимается ваш сын на уроках труда? - проговорила она в трубку, явно подбирая слова и стараясь держать вежливый тихий тон. - За двадцать лет работы с детьми ничего подобного не видела.

- Ну да, Кирилл у меня такой. Творческий и креативный. Чего учудил? Трудовика закодировал?

- Если бы, - Елена Анатольевна печально вздохнула. - Он сделал на трудах гроб. Точнее, гробик. Миленький такой. Под котенка. И откуда только этой мерзости нахватался?!

- Простите, что сделал Кирюша? - я решила, что ослышалась, потому переспросила. - Гробик для котенка?

- Не знаю для кого. Но да, гробик. Маленький. С резьбой красивой на крышке. Вы бы это… подъехали завтра. Там сразу и разберемся на месте. Трудовик, Михаил Сергеевич, вам тоже пару слов сказать хочет.

Интересные новости сообщила класснуха сына с утра пораньше. Он, оказывается, мало того, что глотает любую информацию, показывая признаки гения, так еще и гробы делает на трудах. Вот так талантище!

Несмотря на первый шок, решила пока ничего не говорить ни Кирюше, ни мужу. Зная, что сын у меня несколько нестандартный, допускала вообще все без исключения. Следовательно, надлежало сперва посмотреть на «поделку», потом выслушать учителей, и уж затем принимать меры. Или не принимать. Зависело от результатов похода в школу.

Приехала, значит, к первому уроку и, написав СМС классной руководительнице, сразу пошла к кабинету труда. Накосячил-то сын там, стало быть, разборки нужно устроить с трудовиком. Михаил Сергеевич же меня словно ждал. Заулыбался нервно, руку зачем-то пожал. Потом пригласил зайти в кабинет.

Итак, на учительском столе лежал гроб. Или стоял? Не знаю, как правильно говорить. Да и не имеет это значения. С крышкой, на крошечных ножках, сколоченный маленькими гвоздиками. Подходящий разве что для гномов. Или эльфов, павших в битвах с орками.

- Вот, полюбуйтесь, - сказал Михаил Сергеевич. - Одноклассники Кирилла учатся обращаться с рубанками и делают угловые соединения. А он клепает такую красоту.

- Да! Как вы это объясните?! - без предупреждения завизжала на ультразвуке подоспевшая Елена Анатольевна. - Я думаю, что на этом разговоре обязательно должен присутствовать Кирюша. Гроб гробом, но кто знает, какие у него отклонения. Почему он это сделал? Обязательно поставлю вопрос на педсовете, даже не сомневайтесь!

Пришлось вытаскивать сына с биологии и вести в кабинет к трудовику. Он искренне не понимал, чего от него хотят. Смотрел с немым вопросом то на меня, то на злобную класснуху, вышагивавшую рядом. Затем выслушал обвинения и задумался. Настолько крепко, что на мгновение дышать перестал.

Несколько раз обошел стол трудовика, рассматривая свою поделку, потрогал зачем-то крышку. Затем встал в позу философа, прижав большой палец левой руки к подбородку, и задал неожиданный вопрос:

- А с чего вы решили, что это гроб? Да еще и для котят. Никогда не читали книг об итальянской резьбе эпохи Возрождения? Не видели ни одного альбома?!

- Ну… нет. Не доводилось, - пробурчала Елена Анатольевна, поняв, что дело куда более серьезное и сложное, чем она предполагала. - А что?

- Это шкатулка. Почти точная копия работы мастера…

Дальше пошел набор непонятных мне имен, дат и географических названий. Кирилл, кажется, наслаждался внезапно полученным превосходством аж над двумя учителями. Сыпал умными терминами, рассказывал, как мыслили великие творцы прошлого.

Под конец «лекции» заявил, что не хочет зарывать свой талант только по той причине, что кто-то назвал его шкатулку «гробом». На сим обиженный до красноты Кирилл фыркнул и, не прощаясь, ушел в класс. Повисла неловкая тишина, нарушаемая редкими покашливаниями заядлого курильщика Михаила Сергеевича.

С тех пор трудовик старается не обращать внимания на творчество Кирилла. Буквально – почти не смотрит на то, чем он занимается на уроках. Наверное, психику бережет. А сын мой развивается день ото дня. Недавно начал рисовать. Это ж если так дальше дело пойдет, то он действительно станет не то художником, не то скульптором. Аж гордость берет!