Вспомнил детские годы и оплевал учительницу сына на родительском собрании

Не знаю, как к этому относиться. Недавно выяснилось, что мой сын Илья – хулиган. Раньше ведь им только жена занималась. Ходила на собрания, проверяла домашние задания и общалась с другими родителями в классном чате. Я же ограничивался финансовыми вливаниями.

Ну а тут вдруг моя Мариночка приболела, и я остался «за главного». Да нет, ничего серьезного. Просто слегка простыла. Таблеток наелась да спать легла. Выздоровление – вопрос пары-тройки дней. Так или иначе, но на родительское собрание пришлось идти мне. Впервые в жизни.

Ох, волновался так – даже вспомнить стыдно. Вроде бы взрослый мужик с татуировками и окладистой бородой, а как мальчишка. Едва не задрожал. Ну да ладно, беда небольшая. 

Собрался, приехал в школу, нашел класс, сел за парту, стал разглядывать других родителей. Все нервные какие-то, напряженные. Сразу понял – будут ругать. 

Через минут 10 ожидания в кабинет впорхнула классная руководительница сына Ирина Александровна. Тощая, словно спичка, с очень умным лицом и идеально круглыми очками. Такие, наверное, выпускают только по спецзаказу – под форму глаз конкретного человека.

Впорхнула она, значит, и сразу принялась отчитывать детишек. Одни двоек нахватали, другие курили втихаря в туалете. Кто-то вообще выкинул из окна стул, дело чуть до полиции не дошло. Наконец, взгляд начавшей злиться учительницы упал на меня.

- Вы Иван Сергеевич? Папа Ильи, я правильно понимаю?

- Да. Он самый, - по коже пробежал холодок.

- Я не говорю про двойки. Не так их, кстати, у него и много. Не говорю про прогулы. В этой четверти тоже вроде как за ум взялся. Но он меня оплевал! Прямо на уроке, под хохот других детей.

- В смысле «оплевал»? - я растерялся настолько, что даже заикаться начал.

- В прямом. С помощью вот этой штуки. Я отобрала у него вчера на уроке. Полюбуйтесь и примите меры.

С этими словами учительница достала трубочку, выплавленную из ручки. В душе скользнуло детское воспоминание. 

Я ведь в школе тоже так развлекался. Сперва делается трубочка, потом откусывается кусочек бумажки и долго жуется. Ну а затем бумажка летит по трубочке в цель. В идеале – в девочку покрасивее.

Илья же дальше пошел. Аж учительницу обстрелял. С этими мыслями я оторвал от блокнотика кусочек бумажки и положил его в рот. Ни о чем плохом не думал, честное слово. Просто на автомате. Видимо, из-за нахлынувших воспоминаний.

Ирина Александровна уже обо мне и забыла. Вещала что-то про не сданные деньги то ли на шторы, то ли на линолеум. А я, снова задумавшись, достал изо рта тщательно пережеванную бумажку и положил ее в трубочку из ручки. 

Илья, кстати, в этом толк знает. Правильно все сделал – пропорции «орудия» идеальные.

Потом прицелился и плюнул в Ирину Александровну. В шею. Она у нее такая, знаете, белая – словно мишень. Учительница замолкла и медленно обернулась. Я замер, держа в руках трубочку сына. Только в тот миг осознал, чего натворил, но было уже, увы, поздно.

- Вы, Иван Сергеевич, совсем с ума сошли?! А еще тезка великого Тургенева! Теперь понятно, откуда у Илюши такие наклонности. Вы хулиган! Позор!

- Я нечаянно, извините, больше не буду, - залепетал я, словно пойманный за мелкой пакостью школьник.

- Да я вас!.. Вы у меня!.. К директору отведу!

Ну а мне чего было делать? Дожидаться, пока на самом деле к директору оттащит? Сбежал. Подскочил со стула, и только меня видели. Трубочку, кстати, с собой прихватил. На память.

Вернулся домой и хотел уже было сделать сыну внушение, как услышал вопли жены. Кажется, она очень быстро выздоровела. Нескольких часов не прошло.

- Мне звонила Ирина Александровна. Сказала, что ты ее оплевал. Это правда?

- Да я…

- Ты идиот! Дебил! За кого я замуж вышла? И как только коллективом своим руководишь?!

Короче, больше меня к школе и делам сына как таковым не подпускают на пушечный выстрел. Жена до сих пор считает, что я впал в детство и меня нужно вести к психологу. 

Илья же мною гордится. Сказал, что, конечно, не одобряет такого поступка, но смелости у меня хоть отбавляй. «Я бы так не смог», - сказал он и пожал руку. А мне ведь 41 год.