— А мне какое дело до того, что вы квартиру продать не можете? — сказала я, когда соседка попросила нас вести себя потише

Соседка Вера поначалу показалась мне женщиной нормальной. Более-менее. Здоровалась и улыбалась, но делала это с каким-то видом превосходства, надменно как-то.

Кивнет и мимо идет, даже на минутку не остановится поболтать о том о сем. Уж молчу про то, что она никогда про себя ничего не рассказывала.

Спросишь ее, как дела. А она в ответ с сухой такой улыбочкой: «Нормально». И все, никаких подробностей. Необщительная женщина, не люблю я таких.

Тут еще одна соседка подошла. Ну и мы с ней стали рассуждать, кто бы мог это сделать. Я говорю, что это точно соседи с третьего этажа. Кроме них некому.

 — Я сразу поняла, что они такие, любят гадить исподтишка, — уверенно сказала я. — Надо пойти и измазать им дверь грязью, чтоб лучше за своей шавкой следили.

 И тут сзади возмущенный голос:

 — Как вы можете голословно обвинять других людей в преступлениях, да еще применять к ним такие жестокие методы воздействия?

Я ей отвечаю, что и думать нечего. Именно эти соседи наделали, и все тут. Ну и поскандалили малость мы с этой защитницей животных и их владельцев.

С тех пор она со мной вообще не разговаривала. Зыркнет, буркнет “здрасте” и к себе бежит. Фу ты ну ты, думаю, как мы себя высоко ставим. Такие-то вот и падают больнее всего.

Семья у меня большая, недавно вот маму пришлось к себе взять. Дети туда-сюда бегают, мама телевизор громко смотрит. В общем, тихо у нас редко бывает.

Раньше никто на это не жаловался, а тут однажды вечером приходит ко мне Вера.

Вот оно что, подумала я, то-то Верку совсем не видно в последнее время. Видать, где-то в другом месте живет, а сюда только с покупателями приходит. И тут мне в голову пришла одна идея.

 — А мне-то что с того, что вы квартиру продаете? Вы при деньгах останетесь, а я новых соседей терпи? А если они ремонт начнут делать? — говорю соседке. — Оно мне надо, сама подумай. Нет, я на новых соседей не согласна. По крайней мере, просто так.

Та сделала вид, что не понимает, о чем я. Мол, и что же вы предлагаете. А ничего, отвечаю. 

Неплохо было бы получить от вас компенсацию или вознаграждение. За то что мы в тишине будем по вечерам сидеть, а потом к новым соседям притираться.

Говорю, десять процентов от стоимости квартиры. По-моему, отличное возмещение морального ущерба. Так, вроде, сегодня говорят.

Соседка чуть не упала:

 — Ты вообще в своем уме? Ни за что ни про что хочешь полмиллиона получить?! Шнурки тебе не погладить? Совсем оборзела, хабалка!

Видали, как с нее вся воспитанность-то слетела? Сразу по-человечески заговорила, без всяких этих «простите-пожалуйста».

А я всегда знала, что Верка только пыль в глаза пускает. Строит из себя непонятно кого.

Орала она как потерпевшая на базаре. Такие словечки из нее полезли, кто бы слышал, уши завяли бы. Вспомнила, значит, Вера свои корни и родную речь.

Вот так бы сразу, а то ходила королевой. Я, дескать, не такая, я жду трамвая. А теперь сразу видно, наш человек.

Выслушала я соседку, ухмыльнулась и говорю:

— Ори, сколько хочешь. Я все сказала. Или десять процентов от стоимости, или я скажу детям, что по вечерам, когда у тебя показы, можно стоять на ушах.

Вера ничего не ответила. Смерила меня взглядом с головы до ног и ушла. А я что, я свое слово держу.

Веру я после того разговора всего пару раз видела. Со мной она не разговаривает и вообще делает вид, что в упор меня не видит.

Ничего, я ждать умею. Пусть пытается продать свою несчастную квартиру и шумных соседей в придачу. А я погляжу, как у нее это получится.

Еще вот думаю подговорить старшего сына выбегать с дикими криками навстречу потенциальным покупателям. Пусть они видят, какая веселая жизнь ждет их на новом месте.