Борясь с инновациями, соседка выбросила на помойку современные дорогие почтовые ящики

Елена Владимировна – удивительный персонаж. В свои 70 лет она не пропускает ни одного домового собрания, постоянно выступает с какими-то инициативами.

При этом непрерывно мешает обновлять подъезд. Например, как-то раз мы решили положить на пол новую плитку. Около лифта, в самом грязном месте дома.

Ох, что началось! Елена Владимировна рвала и метала, ругала всех и вся, одну соседку даже прокляла. А на меня, как на председателя ТСЖ, пообещала натравить сначала полицию, потом то ли бандитов, то ли колдунов. Я так и не понял, честно говоря.

Несмотря ни на какие препоны, плитку все-таки обновили, и старушка, повозмущавшись еще немного, успокоилась. Но это было лишь началом той цепочки событий, которая привела в итоге к большой буче.

И ведь мелочный донельзя повод – новые почтовые ящики. Однако ж наберитесь терпения. До этого еще дойдем. А пока – покраска стен. Вскоре после плитки мы на очередном общедомовом собрании решили выкрасить стены.

Дело-то нужное и праведное – подъезды наши не видели ремонта со времен Горбачева, разрисованы и оплеваны так, что смотреть страшно. Но Елена Владимировна снова вылезла со своими претензиями, на сей раз куда более агрессивными.

- А вы знаете, что некоторые из людей, которые рисовали на этих стенах, уже умерли? Как же память о них? Ничего святого в вас нет! - в глазах соседки собралось все отчаяние Вселенной.

- Память в сердце должна быть, - тихо проговорила ранее проклятая Владимировной бабка. - А это, простите уж меня, вандализм в чистом виде. И ему не место в нашем подъезде!

- Вы, может, еще и современными красками изволите тут все оболванить? Вы знаете, какие они ядовитые?! - старуха перевела взгляд на меня, и я, будучи председателем ТСЖ, стыдливо опустил глаза.

Собака лает – караван идет. Покрасили подъезд, хоть и с большими препонами. Елена Владимировна то краску воровала, то рабочих материла, то пачкала уже готовые участки. Кое-как совладали, и неугомонная соседка, поворчав еще немного, в очередной раз успокоилась.

На удивление, Владимировна почти не возражала против установки новых окон в подъезде. Старые деревянные совсем прогнили и расшатались. А новые, пластиковые, даже ей, вечной противнице любых обновлений, пришлись по вкусу.

Как я понял, соседка копила силы для главной битвы. И она наступила! На очередном собрании решили поменять почтовые ящики. Вместо старых, видавших виды, постановили заказать современные, в виде небольших навесных шкафчиков, разделенных на ячейки.

Как сказал представитель фирмы-поставщика, это последний писк моды. «Такие стоят в элитных московских новостройках», - заверил он, и мы подписали договор.

Елена Владимировна, узнав о грядущем обновлении, категорически отказалась участвовать в этом финансово. Мотивировала тем, что «лучше советских почтовых ящиков нет ничего, они крепче танка и надежнее банка».

Потом прокляла нас еще разок для верности и, сделав страшную морду, ушла домой. Как я уже говорил, собака лает – караван идет. Поставили мы ящики и, полюбовавшись, разбрелись по своим делам.

А вечером обнаружили, что они… пропали. Как есть – ни единого следа. Одни дырки в стенах из-под саморезов, на которые повесили обновку. Пробежались по всему подъезду, опросили жильцов. Владимировну, кстати, тоже.

Она в полный отказ ушла: «Я что, оглашенная что ли, ящики ваши воровать?» Ну а раз следствие зашло в тупик, мы… посмотрели записи с камер наблюдения в подъезде и во дворе. Соседка, видимо, не знала, что они у нас стоят уже как три года.

Так вот, сперла их непосредственно Елена Владимировна и отволокла на помойку. Ну а оттуда их быстренько забрали какие-то непонятные личности, похожие на бомжей. Пошли с разборками. Не хватало еще мириться с такими выходками.

- Мы все знаем. У нас есть записи, подтверждающие, что это сделали вы, - сказал я твердым, но вежливым тоном соседке, открывшей дверь. - Просим вас не доводить дело до суда, а возместить дому ущерб.

- А не пойти бы тебе… куда подальше?! Ничего от меня не получите. У, сволочи! Расхитители!

После визита участкового пыл Елены Владимировны охладел моментально. Она даже ругаться толком не стала. Так, попищала немного, да и согласилась внести сумму нанесенного ущерба в общедомовой фонд. 

С тех пор стала куда более миролюбивой. Против новшеств не возражает, никого не материт. Видимо, поняла, что найти на нее управу не так уж сложно!