– Мы тут все ей помогаем, поэтому с вас тысяча рублей! – заявила мне инициативная соседка

В новый дом я заселился совсем недавно. Не новостройка, потому что по деньгам я такое не потяну, а вполне себе живая двухэтажка на три подъезда в старом фонде. 

С моими накоплениями выбирать не приходилось. Пол, потолок, окна и дверь в приличном состоянии – это уже радость.

Вот только, радуясь новоселью, я не учел, что в доме люди живут уже очень давно. И я тут чужак. Это сразу чувствовалось. 

Первый месяц со мной вообще никто не здоровался, хотя я приветствовал каждого, кого видел в подъезде. Только потом уже начали нехотя кивать головой, а потом уже и знакомиться.

Я даже радовался, что меня никто не тревожит, пока в мою дверь не постучалась соседка, которая представилась Верой Ивановной.

– Я тут смотрю, что ты надолго здесь поселился, – сказала она, без приглашения протискиваясь в прихожую и оглядывая зорким глазом квартиру. – Поэтому и пришла к тебе для знакомства.

Ну я человек вежливый. Представился, сказал, что собственник и планирую тут жить долго.

– Ну это замечательно! Будет Тамаре Михайловне молодой помощник! – обрадовалась соседка.

Вот тут и случился у меня небольшой шок. Ведь я никакой Тамары Михайловны не знаю и в глаза не видел. А меня уже записывают в ее молодые помощники.

Но и тут соседка меня просветила.

– Тамара Михайловна – старушка, которая живет под тобой, – объяснила мне Вера Ивановна. – Женщина она одинокая, поэтому мы всем домом ей помогаем, кто чем может.

Хорошее дело, вот только помощь пожилым людям – это дело добровольное, насколько я знаю. А меня хотят к чему-то непонятному склонить. В душе так и поднялась волна возмущения.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался я, уже наперед зная, что ответ мне не понравится.

– Да там все как обычно, – пространно ответила мне Вера Ивановна. – Ну обед приготовить и отнести, убраться раз в неделю. Это обычно женщины делают. Вы как мужчина возьмете на себя другие обязанности.

Оказалось, что в квартире старушки нужно заменить кран в ванной, собрать новый шкаф и покрасить балкон. 

И все это на добровольных началах. Я как бы и не против часок выделить на это, но не в такой же категоричной форме.

Когда я заикнулся о деньгах, чтобы закупить расходники, то Вера Ивановна замахала руками.

– Ну какие деньги, голубчик? – возмущенно произнесла она. – Тамара Михайловна, между прочим, на пенсии, такие расходы одна не потянет. 

Поэтому с вас тысяча рублей в этом месяце. И я поставлю вас в график на следующую неделю – пойдете за продуктами, список вам Тамара Михайловна даст сама.

Я не переставал удивляться наглости этой особы. Меня хотели не только привлечь к ремонту, но и требовали деньги на содержание пожилой соседки.

– Никаких денег я вам давать не собираюсь! – резко осадил я Веру Ивановну. – И никого содержать точно не планирую! Денег лишних не имею!

Мои слова подействовали на соседку как красная тряпка.

– Да что это сейчас за поколение такое? – возмутилась она, крепко стукнув по моей двери кулаком. – Не стыдно бросать одинокую старую женщину без помощи? Вот станешь старым, к тебе даже не зайдет никто!

Как будто меня можно этим напугать! Я не для того выплачиваю сейчас ипотеку и работаю в две смены, чтобы содержать постороннего мне человека.

– Из-за одной тысячи ты точно по миру не пойдешь, – напирала на меня Вера Ивановна. – Ишь какой буржуй выискался, против коллектива прешь!

Выставил я соседку из квартиры, хотя она всячески упиралась и орала о моей неблагодарности и жадности. Такой концерт устроила на радость всем вокруг.

Видимо эта Вера Ивановна разнесла по всему дому весть о моем отказе участвовать в благотворительности. Иначе как объяснить, что мою дверь кто-то облил вонючей краской ядовито-зеленого цвета? 

Я даже не стал ничего делать с этим художеством. Все равно планировал менять дверь на что-то более надежное.

А эти чертовы благотворители могут и дальше развлекаться. Уже через пару дней я над дверью повешу камеру – хоть буду знать, кто так рьяно пытается меня проучить. И на балкон тоже поставлю видеонаблюдение – машину-то тоже могут испортить.

Со мной теперь снова не здороваются и смотрят волком, что меня полностью устраивает.