Пожалела соседских детей, а потом лила слезы, когда один из них пришел ко мне ночью

Мне очень не повезло с соседями. Вот совсем. Мало того, что они сильно пьющие, так еще и детишек у них четверо. Вечно голодные, чумазые, босые даже в холодное время года. Старшему, Вове, было около четырнадцати лет, младшей, Катюше - всего три года.

Сколько раз я ругалась с Оксаной, их матерью, взывала к ее совести, к материнским чувствам, ей было все равно. Изо дня в день пьянки, крики, скандалы. В семье, кроме детей и Оксаны, были еще ее сожитель Николай и старик-отец, с трудом передвигавшийся по двору с палочкой в руках.

Время от времени семью навещали представители школы, еще какие-то дяди и тети с документами в руках, но их визиты ничего не меняли. 

Что оставалось нам, соседям? Смотреть на раздетых, голодных малышей, живущих в отвратительных условиях, и делать вид, что ничего не происходит? Кто-то так и делал. А я не могла наступать на горло собственной совести. И потому собирала одежду, которая оставалась от моих детей, что-то просила у знакомых, и отдавала все Вове, его брату Сереже и маленьким сестричкам. 

Когда видела, что детвора играет на улице, выносила им то печенье, то пирожки, и очень радовалась, что хоть так могу подкормить их.

Сразу скажу, что старший сын Оксаны, Вова, всегда хмурый, неразговорчивый мальчик, не выказывал никакой благодарности за то, что я делала для них. И хотя подарки принимал, максимум, на что я могла рассчитывать,так это только на то, что он буркнет себе под нос “Спасибо” и даже не посмотрит в глаза.

Но как-то летним утром из соседского дома донеслись не пьяные крики, а горький детский плач. Я не выдержала и пошла узнать, что случилось. 

Оказалось, что Оксана и Николай еще пару дней назад уехали куда-то на заработки, по крайней мере, так они все объяснили старику-отцу. А дети остались с ним и теперь ревели в голос, потому что очень хотели есть.

- А где Вова и Сережа? - спросила я, сердясь на парней за то, что они бросили сестер голодными.

- Так они еще на рассвете ушли, - пояснил их дед. - С весны у людей огороды пропалывают. Им за это то денежку дают, то еду какую-нибудь. Только Оксанка все пропивала со своим мужиком. И пенсию мою тоже. Хорошо хоть теперь уехала, может нам полегче будет.

Я только руками всплеснула: вот тебе и Вова! А я-то считала его каким-то ненормальным. Думала, что ничего путного из него не выйдет. А он и сам работает и двенадцатилетнего брата к труду приучает.

Взяла я у соседей кастрюли, принесла домой, отмыла, наготовила первого и второго, и снова отнесла старику и его ребятне:

- Вот, вам на пару дней хватит. А там будет видно.

Голодные девочки набросились на еду с такой жадностью, что у меня на глаза навернулись слезы. Старик тоже подсел к столу, не забыв поблагодарить меня от всего сердца. 

А вечером ко мне пришли Вова и Сережа. В их руках были цветы, только что сорванные где-то. Мальчики смущенно протянули их мне и улыбнулись:

- Спасибо вам, тетя Настя! Вы очень добрая!

- Ничего, ребята, теперь все будет хорошо, - пообещала я им.

Прошел год. Оксана за это время так и не вспомнила о своей семье, да они и не нуждались в ней. В бедном домишке мы с мальчиками навели порядок, и я пару раз в неделю готовила им еду с запасом на два-три дня. А потом произошла новая беда. Деда забрали в больницу с воспалением легких, но спасти не смогли.

Мы попытались разыскать Оксану, но это нам не удалось. Старика похоронили, скинувшись всей деревней, кто сколько смог.

Вскоре детей увезли в детский приют и их домишко впервые за долгие годы опустел. 

Прошло пять лет.

Как-то ночью в мой дом постучали. Я уже спала и не сразу сообразила, что поздние гости пришли именно ко мне. Когда же открыла дверь и увидела на пороге молодого здорового парня, в первую минуту испугалась. Но он виновато улыбнулся и достал из-за спины букет свежесорванных цветов:

- Тетя Настя, не бойтесь, это я, Вова. Вы помните меня? А я вас никогда не забывал, и вот пришел сказать спасибо за все, что вы для нас сделали. Помните, когда-то мы с Сережей принесли вам вот такой же букет?

- Вова! - ахнула я. - Ну проходи же, проходи скорее.

Он попросил прощения за поздний визит, объяснил, что здесь проездом, и утром уезжает на заработки.

- Я ведь женился, тетя Настя. Оля на десять лет старше меня, но это не важно. Она добрая и хорошая. Работала поваром в детском доме, куда нас забрали. Там мы и познакомились. Если честно, то я женился вроде как фиктивно, из-за сестер и брата, очень хотел забрать их из приюта. Оля согласилась, помогла мне в этом. А потом я понял, что никто кроме нее мне и не нужен. Теперь мы всей семьей живем на Севере. Мы с Олей работаем, дети учатся. У нас все хорошо.

- А мама? - спросила я. - О ней что-нибудь известно?

- Умерла она три года назад. Я ее сам хоронил. Простите, тетя Настя, не могу больше задерживаться, боюсь опоздать на поезд. А вам спасибо за все, что вы для нас сделали,за поддержку и помощь. Мы никогда этого не забудем.

Мы обнялись и Вова ушел, а я до утра проплакала, вспоминая голодных, чумазых детей, к которым наконец-то пришло счастье.