Сосед поет, а я валерьянку пачками глотаю — замечательно живем!

Раскрывать в себе таланты — это прекрасно. Но только не ценой моего спокойствия и комфорта. Так и скажу дорогому соседу в следующий раз. 

Чего я только не наслушалась, когда объявила друзьям и знакомым, что буду покупать квартиру в новостройке. Меня пугали и слышимостью, и воплями младенцев, и топотом слонов, и потопами, и пробками на выезде из жилого комплекса.

И никому не пришло в голову, что я не такая уж и дубина, чтобы покупать квартиру в человейнике. Иметь в соседях тысячу людей затея, действительно, не самая умная. 

А вот поселиться в новеньком доме закрытого клубного типа — вполне себе разумно. Что я и сделала, под причитания и ахи родных и друзей, которым все равно везде мерещились ужасы.

Вот уже второй год я живу в трехэтажном доме с собственной закрытой территорией, качественными детскими площадками и даже местами для выгула собак. Мне это, правда, неактуально, но другие жильцы очень довольны.

На цокольном этаже у нас уютные кладовки, в подъезде сидит консьержка, которая следит за порядком. В общем, красота и благодать. Была, до недавнего времени.

Живу я очень тихо и скромно. Вся моя семья — это я, кошка Дуся и рыбки в аквариуме. Работаю я удаленно, но веду себя тише воды, ниже травы. Дуся уже в возрасте, поэтому не шалит и не бегает.

Про рыбок и говорить нечего. Им природой не положено издавать звуки и вообще как-то проявлять себя. Между тем, моя квартира в последнее время стала наполняться какими-то очень и очень странными шумами.

В один стандартный вечер сижу у себя в гостиной. Только закончила работать, а работаю я всегда в тишине. Выключаю ноутбук и вдруг слышу какой-то непонятный вой из коридора.

Знаете, как будто где-то далеко воет собака. Не громко, но очень уныло и настойчиво. По правде сказать, от этого воя у меня мурашки по спине побежали. Сначала я даже испугалась, а потом включила логику.

Подошла ближе к источнику звука и поняла, что доносится этот вой из ванной. Никаких собак в нашем подъезде нет, иначе бы консьержка всех об этом оповестила. 

Жильцов я знаю если не по именам, то в лицо точно. Новый никто не въезжал, это сто процентов.

Напротив меня Елена Ивановна с взрослой дочерью, рядом — Наташа и Олег — молодая пара. Подо мной живет старушка-божий одуванчик. Елена Ивановна в отъезде, а молодежь уехала к родителям в другой город.

И это я знаю наверняка, потому они оставили ключи от своих квартир мне с просьбой присмотреть за цветами. Остается только толстяк Боря, который живет в квартире надо мной.

Пока я размышляла, что могло стать причиной таких звуков, они прекратились. Я пожала плечами. Мало ли, может Боря мизинчиком об диван стукнулся, вот и выл от боли.

Однако на следующий вечер история повторилась. Потом снова и опять. Вечерний вой или шум, называйте, как хотите, стал ежедневным. Никто из подъезда на шум не жаловался, что несколько меня смутило.

Ну не мерещится же мне! В один из вечеров, снова услышав шум из ванной, я поднялась наверх. Боря открыл дверь не сразу. Придерживая намотанное вокруг пояса полотенце, мокрый и взъерошенный, он с недоумением таращился на меня.

— Борис, вы меня простите, конечно. Но у все хорошо? — выпалила я.

Он вытаращил глаза еще сильнее и спросил, что я имею в виду. Я ответила, что переживаю за него. Ведь не может человек просто так каждый день выть.

— Выть? — Боря распахнул глаза еще шире.

Я кивнула, ну да, выть. Может, говорю, соседу помощь нужна какая? Борис покраснел и сказал, что ничего он не воет, а занимается вокалом. Дескать, с детства он мечтал о сцене, но злые родители не давали его талантам распускаться.

А теперь, когда Борис стал самостоятельным и взрослым, он решил брать уроки пения. На мой вопрос, почему уроки проходят в ванной, сосед смутился. 

Сказал, что уроки проходят в студии, а в ванной ему очень нравится просто петь. Мол, акустика шикарная.

— И вообще, — добавил Борис, — вы единственная, кто жалуется. Остальные говорят, что у меня очень даже неплохо получается. Вам, наверное, медведь на ухо наступил.

Сказав это, сосед захлопнул передо мной дверь. В тот вечер стояла тишина, но в последующие дни вой повторялся с завидной периодичностью.

Что делать, не знаю. Поспрашивала других соседей, никому пение Бориса действительно не мешает. Наташа сказала, что им даже нравится. Мол, душа в его голосе чувствуется. 

Ходила я в жилконтору, спрашивала, есть ли какие-то способы воздействия на соседа. Так там сначала посмотрели на меня как на дуру. 

А потом сказали, это надо комиссию собирать и доказывать, что пение соседа нарушает требования по децибелам. У нас, мол, нет времени такой ерундой заниматься.

Участковый тоже пальцем у виска покрутил. Женщина, говорит, у меня тут наркоманы и дебоширы, а вы ко мне с каким-то воем пристаете.

А мне-то что делать? Разве я виновата в том, что у меня нет слуха, и пение я воспринимаю как вой больной собаки Баскервилей? Не продавать же квартиру.

В общем, пока хожу в берушах, что делать дальше, понятия не имею.