Соседка взяла нашего пса на передержку, а потом отдала в приют

Наша соседка Лиля всегда нас выручала. И за квартирой присматривала, когда мы в отпуск улетали, и за солью к ней всегда можно было забежать, если своя кончилась.

Но самую неоценимую помощь она оказывала нам, когда соглашалась взять себе собаку на передержку. 

Наш Рэм очень доброжелательный и послушный, но долгие путешествия не переносит. Зато с лабрадором просто замечательно ладит Лилия. И несколько раз она охотно предоставляла ему приют в своей квартире.

Не было никаких сомнений, что и в этот раз Лиля возьмет Рэма к себе. Мы с Вовкой решили пойти в поход на две недели. Изнеженной собаке такие приключения точно по вкусу не придутся.

- Ребят, на две недели… это слишком долго, - растерялась Лиля, когда мы попросили ее “понянчить” нашего питомца.

- А у тебя какие-то планы? - тут же спросила я. Вдруг она куда-то уезжает? В этом случае наш поход под угрозой срыва. 

- Пока нет, но за две недели всякое может случиться, - неуверенно ответила Лиля. Было видно, что она сомневается, - может быть, лучше оставить Рэма в приюте?

- Ну что ты! Разве не знаешь, как Рэм относится к чужим?  - возмутилась я предложением соседки. - Он, кроме нас, только тебя и воспринимает. Лиль, выручай!

В общем Лиля нехотя согласилась. Для меня это было удивительно, ведь она всегда с радостью принимала Рэма. Да и он охотно перемещался из нашей квартиры в соседскую на период отъезда. Чего это Лиля вздумала сомневаться?

И в назначенный день я отвела собаку к соседке, сунула ей два мешка собачьего корма и убежала собирать вещи. 

Обычно я еще оставалась у Лили на кофе, чтобы снабдить ее советами по содержанию нашего питомца, но в этот раз мне не хотелось задерживаться. Не нравилось мне выражение лица соседки, когда она принимала собаку.

Две замечательные недели мы с мужем отсутствовали в городе. В походе не было связи, да и телефоны у обоих разрядились. Однако мы не переживали. Как все-таки приятно порой побывать вдали от цивилизации.

Я сразу же постучалась к соседке. Странно, дверь мне никто не открыл. Возможно, Лиля куда-то ушла, но почему в этом случае не слышен собачий лай?

Как только мы подзарядили телефоны, сразу же посыпались сообщения и оповещения о непринятых звонках. Десять звонков от Лили и пятьдесят сообщений от нее же!

Когда я прочитала первые письма, внутри у меня все похолодело. Лиля писала, что у нее заболел отец и ей срочно пришлось уехать из города. Она просила дать адрес каких-нибудь наших родственников, чтобы передать им Рэма.

Естественно, никакого ответа Лиля не получила от нас. С замиранием сердца я читала последние сообщения. В них было ужасное - Лиля писала, что отдала Рэма во временный приют и оплатила содержание на несколько дней. Ровно столько, сколько оставалось до нашего приезда.

- Как она могла? - рыдала я и, захлебываясь, рассказывала мужу, как поступила с нами соседка. Знает же, что Рэм плохо контактирует с чужими. Страшно представить, что происходит с ним там в приюте.

- Поехали скорее, Лиля же указала адрес! - воскликнул муж. По его лицу я поняла, что он тоже очень разволновался.

Вот только он тревожился за Рэма, а соседку вообще не считал виноватой. Когда я, не стесняясь в выражениях, костерила Лилю, он просил меня успокоиться. А самое странное - говорил, что она не виновата.

С подозрением посмотрела я на мужа. Как же не понимает он, что Лиля совершила самое настоящее предательство. Я ей так верила!

Если она так легко предала собаку и меня, значит, и на большее способна. И на мужа моего позариться может, если еще не позарилась. Неспроста он так ее защищает!

Молча мы ехали в приют за Рэмом. А когда увидела я свою собаку, то ужаснулась. У него были такие грустные глаза! Сколько боли пришлось пережить несчастному псу.

Сердце мое разрывалось, ведь Рэм как-то неуверенно пошел с нами. И в машине ехал какой-то потерянный, будто не хозяева его забирают, а чужие люди. И все это из-за Лильки!

Не по-соседски поступила она, ох, не по-соседски. Подло и грязно. А самое обидное, что супруг меня даже не поддержал. Еще и посочувствовал соседке, вместо того, чтобы возмутиться отвратительным поступком.