Весь подъезд выдохнул спокойно, когда я заняла приставучую соседку делом

Оказывается, даже такую неуемную энергию, как у моей соседки, можно легко направить в мирное русло. Я так и сделала, и теперь принимаю благодарности от других соседей.

В нашем доме я живу уже более десяти лет. Было время, мыкалась по съемным квартирам. Чуть ли не каждый год переезжала. 

Повидала всякого, поэтому к выбору собственного жилья подходила ответственно. Очень хотела жить в новом доме, который еще не заполонили маргиналы и бабки, сующие нос в чужие дела.

Пару лет назад мне «посчастливилось» снимать жилье по соседству с сумасшедшей старухой, вообразившей себя добровольной консьержкой. Каждого приходящего она чуть ли не в тетрадку записывала, со всеми особыми приметами.

В общем, когда я наткнулась на объявление о продаже квартиры в только что сданном доме, не колебалась ни минуты. Риск, что его заполнят дяди Васи и безумные старухи-консьержки, был минимален. 

Наш подъезд, точнее, его жильцы, меня не разочаровали. Все люди адекватные, возраста относительно молодого. По ночам дискотеки никто не устраивал, орущих младенцев тоже не было. Красота, одним словом.

Все было прекрасно до того момента, пока Валентина Петровна с третьего этажа не вышла на пенсию. Женщина решила, что пришло время подумать о здоровье и сбавить обороты.

Раньше, с восьми до пяти, она торчала в своей бухгалтерии на заводе. Точила лясы, гоняла чаи и в перерывах клепала отчеты. То есть делала то же, что и миллионы других женщин в нашей стране. 

Пожилая женщина обосновалась на скамейке у подъезда и встречала входящих и выходящих жильцов вопросами. Ее интересовало, как у соседей идут дела, как здоровье, как семья, как родственники и как себя чувствуют друзья и знакомые. 

По сути это был форменный допрос с пристрастием. Прервать ее на полуслове было невозможно. Женщина хватала собеседника за руку и с обидой в голосе говорила, что все ее забросили, как только она вышла на пенсию.

- Сижу, как сыч, в четырех стенах. Даже словом обмолвиться не с кем. Скоро и говорить-то разучусь. И вам всем некогда. Хоть на минутку задержитесь, не бросайте старуху!

Возможно, потому что я мать-одиночка. Не спрашивайте, почему, так сложилось. Я ни о чем не жалею и всем довольна. Временами, конечно, тяжело. Но, в целом, я не жалуюсь.

А вот Валентина Петровна стала жаловаться за меня. Как только до нее дошло, что помощи у меня ни от кого нет, она стала терзать меня разными бестактными вопросами.

Ни одну нашу случайную встречу на лестнице или у подъезда Петровна не оставит без горестных восклицаний и комментариев вроде:

- Вы посмотрите, опять она бежит куда-то. И оделась-то как легко, ты же замерзнешь. А ребенка, ребенка-то почему без шапки в такой холод ведешь?

Проще говоря, предложила ей стать нашей няней. Я как раз искала подходящую старушку, которая забирала бы Игорька из садика и водила по кружкам. А что, кандидатура у Петровны самая подходящая.

Человек она в целом положительный, хоть и приставучий. Без вредных привычек, из приличной семьи и с классическим советским воспитанием. Такие становятся замечательными нянями.

Соседка, когда я все это ей озвучила, сначала дар речи потеряла. А потом согласилась. Кто смог бы отказаться от прибавки к пенсии? И вот, в нашем подъезде, наступила долгожданная тишина, за которую соседи меня до сих пор благодарят. 

Назойливая Петровна больше не торчит у подъезда, ей некогда. До обеда она убирается у меня дома, а после несется в садик за моим сыном. Затем бежит с ним на карате, а оттуда на английский.

Вечером пенсионерка без сил падает спать, чтобы утром начать все сначала. В выходные Петровна отсыпается, ей не до допросов соседей. Вот такое изящное решение: и волки сыты, и овцы целы.