Живу по соседству с певицей, гитаристом и скрипачкой - так хорошо, что переезжать не хочется

Живу я в квартире малосемейного типа. Еще чуть-чуть, и я перееду в отличную двушку в хорошем районе. Я взяла ее в ипотеку и временно сдаю.

Отношения с соседями у меня хорошие. Справа от меня живет шумная парочка Катя и Андрей. Они творческие люди. Андрей играет на гитаре, Катя зажигательно поет.

А еще у них есть друзья музыканты. Есть барабанщик и клавишник. Приходят они не реже двух раз в неделю со всей аппаратурой. Репетиции проводят по пять-шесть часов с обеда до десяти вечера.

Я не жалуюсь. Но остальные соседи периодически возмущаются. Даже пытались какие-то подписи собирать, чтобы оказать воздействие на неугомонных музыкантов. Но ничего не сделаешь - до одиннадцати вечера шуметь можно.

- Чего возмущаться, играем мы хорошо. Слух у нас у всех идеальный. За такие концерты соседи нам еще и деньги платить должны! - возмущалась как-то Катя, придя ко мне.

А я даже не знала, что ей ответить. Слух у Кати и ее мужа правда был безупречный. У них прямо истерика начиналась, если им доводилось слышать, как кто-то фальшивит. Бывает же такое!

А прямо над нами живет тихий скромный Олежка. Больно он мучается, когда наши соседи репетируют свои развеселые песни. Он все делает тихо: говорит, ходит и даже стучится в мою дверь. 

Однажды Олежка вежливо попросил Андрея играть чуточку потише, и в тот же миг был объявлен врагом хорошей музыки, культуры и всего прогрессивного.

- Представляешь, этот Олег жаловаться вздумал. Потише, говорит, играйте и пойте! - возмущался Андрей.

- Ребят, я без претензий, но он парень тихий, чувствительный. Ему, действительно, очень тяжело, когда вы начинаете свои репетиции, - пыталась я заступиться за приятеля.

- Олег тихий? Да ты не представляешь, что он творит по утрам. Чайником громых-громых, вода буль-буль-буль-буль. А тапочки шаркают. Все слышно, особенно в десять утра, когда нормальным людям спать охота! - искренне возмущался Андрей. 

Я, конечно, хорошо отношусь к своим развеселым соседям, но наглость Андрея меня возмутила. Да и Олежку жалко. 

Позже я познакомилась с девушкой Светой, молодой скрипачкой. Мы оказались в общей компании. Было очевидно, что среди шумной толпы она чувствует себя дискомфортно. Я все смотрела на Свету и думала, кого ж она мне напоминает?

А потом поняла - да это же сосед мой Олежка в женском обличье! Та же зажатость, скромность. Назойливые родственники потребовали, чтобы девушка сыграла на скрипке.

Мне ужасно не понравилась игра скрипачки. Однако когда я услышала эти жуткие звуки, то на лице моем засияла улыбка. В голове созрел план.

Однажды я пригласила к себе и Свету, и Олега. Я точно знала, что эти двое найдут общий язык. Так и получилось. 

Скромняга Олег и тихоня Света начали встречаться, а вскоре парочка стала жить вместе. Как раз в Олежкиной квартире. Да, мне пришлось терпеть ужасные композиции ежедневно по три-четыре часа, но эта “радость” постигла и моих музыкальных соседей с их безупречно тонким слухом.

- Это ужасно, я не могу слушать кошмар, который она играет! - заламывала руки Катя. 

- Надо проявить терпение, девушка учится, - сочувственно говорила я, но при этом злорадствовала в душе.

Андрей тоже безмерно страдал от скрипки. Но при этом и он, и его жена понимали, что жаловаться на громкую музыку они не имеют права. Да и искать поддержки соседей не могут: ведь в течение нескольких лет они плевали на их мнение по поводу шумных репетиций.

Мне пришлось выступить посредником в мирных переговорах. Позвала я Катю с Андреем и Олега со Светой. Проявила свой талант дипломата, применила тонкий подхалимаж в обе стороны. 

Все люди взрослые, понимают, что невозможно запретить что-то одному, разрешив другому. Вот и предложила я разумное решение - сократить репетиции и тренировки до двух часов в сутки. А проводить их до шести вечера, пока большая часть жильцов на работе.

И наступила в нашем доме тогда самая настоящая благодать. Мне переезжать скоро, а уже и не хочется. Жалко с такими хорошими соседями расставаться.