- Простите меня, - стонала девушка после того, как выпущенный ею бык ранил нескольких человек

Люди, считающие, что животные мыслят человеческими критериями, обречены. Это не мое высказывание – процитировал одного умного дядьку из интернета. И, знаете, очень правильные слова. Ведь зверь, каким бы он ни был, живет по иным, чуждым нам законам – стаи, стада, леса, джунгли, пустыни…

Например, коровы. У них есть иерархия и функции. Самки занимаются своими делами – кормятся, вынашивают телят, лежат под солнышком, обмахиваясь хвостом, дают людям молоко. Быки же не только осеменяют рогатых «дам», они еще их оберегают – сгоняют с территории стада всех потенциальных недругов.

В то лето на нашей ферме все шло через зад. Сначала сломались два дорогих трактора, потом задержали на неделю поставку быка-осеменителя. В довершение ко всему на работу к нам устроилась Люда. Городская девушка, выпускница столичного агротехнического колледжа, вышедшая замуж за местного тракториста.

Отличалась Людмила тем, что, несмотря на свое образование, пыталась наделить животных человеческими чертами. Например, искренне полагала, что быки и коровы жаждут свободы. Согласно ее теории, сидеть в загоне площадью около полгектара для буренок мучение и раз в день надо их выпускать.

Мы, кстати, выпускаем – коровок на поле в обязательном порядке, пусть и не всех. А вот быки обойдутся. Это вам не мирные телята-годовики в стойлах у деревенских мужиков. Им много не надо – подрастили, да под нож на мясо.

Фермерский бык в нашем случае – огромная зверина весом под тонну, агрессивная, совершающая непредсказуемые с точки зрения человека поступки. Животное 99% своего времени сидит на привязи в уголке большого загона с коровами, жует сено и силос, недобро поглядывает на людей.

Люба же сразу сказала, что так быть не должно. Причем ни кому-нибудь, а… всем. В том числе трактористам-алкашам, которым до этого быка нет никакого дела. В итоге дошла аж до председателя колхоза, то есть до меня.

- Иван Петрович, извините, но так продолжаться не может!

- Что такое, Любашенька? Никак обижает кто?! - я, успев привыкнуть к чудачествам новой работницы, встретил ее с юмором.

- Меня нет. А вот Григория – да. Почему он сидит на привязи и ему не дают почувствовать свободу?

- Вы про бычка что ли? Объясняю. Если дать ему почувствовать свободу, то все выжившие работники фермы будут ходить по струнке. Это не теленок из вашего колледжа, а породистый осеменитель с упрямым характером и недюжинной силой.

- Я считаю, что это нарушение прав животных!

- Ого! Любонька, так вы тогда и коров не доите. Это ж тоже против их воли. Разговор окончен, - я отвел взгляд от девушки, преодолевая нехорошее предчувствие.

Оно меня не обмануло. Тем же вечером эта, извините, дура не придумала ничего лучше, чем выпустить быка Григория из загона. Животное повело себя совершенно верно со своей точки зрения и разрушительно с человеческой. 

Почуяв вкус воли, зверь сначала поднял на рога Любу, потом комбайнера Егора, оказавшегося рядом, после чего разметал двух доярок.

Остальные успели разбежаться кто куда. Бык принялся носиться по ферме, выискивая новых жертв. Именно так – он зачищал свою территорию, освобождал ее для коров и телят. Скотина ведь не знает, что в будущем станет колбасой и прав не имеет никаких, так что ведет себя в полном соответствии с инстинктами.

Что делать? Пришлось брать ситуацию под свой контроль. Рискуя жизнью, я взял ружье с транквилизаторами, припасенное как раз для таких случаев, и, глядя из окна своего кабинета на быка, в нужный момент выскочил на улицу. Выстрел, потом еще один. Зверь зашатался, через несколько секунд упал, потеряв сознание.

Спустя двадцать минут Любу напару с комбайнером грузили в скорую, доярок перевязывали сердобольные старушки из деревни. 

Быка же скрутили по ногам и засунули с помощью трактора в кузов грузовика. Теперь его, увы, нельзя держать на ферме – только на мясо. Он почуял свою силу.

Ну а спустя неделю меня, наконец, пустили к Любе в палату. Ей сделали операцию, потом долго ставили капельницы и пичкали антибиотиками.

- Ну что, отстояла право живности на свободу?

- Простите меня, бога ради…

- Мне тебя прощать не за что. У Егора лучше прощения попроси. Ему теперь лечиться месяц минимум – бык здорово поранил.

- Господи, что теперь будет?! Посадят?

- Я не стал тебя следователю выдавать, взял грех на душу. Списал все на несчастный случай. Скоро он к тебе на разговор придет.

В итоге Любе дали условный срок – суд принял во внимание ее положительные характеристики и искреннее раскаяние. Но с нашей фермы она ушла. 

Не удивительно – как смотреть в глаза людям, которых чуть не отправила на тот свет по собственной дури?