Ворчливый отец внезапно подружился с попугаем, которого даже видеть в своём доме не хотел

В детстве мы с братом много раз просили родителей разрешить нам завести какую-нибудь живность – кота, собаку, даже птичку или хомяка. Но мама и отец оставались непреклонны. Им почему-то казалось, что у нас не хватит зрелости и ответственности, а вся нагрузка по уходу за животными падёт на них.

Прошло много лет. Мы с мужем – военным лётчиком – и сыном-школьником вернулись в родной город после 10 лет жизни на Дальнем Востоке. Поселились у моих родителей: у них уже здоровье сдавать стало, а нам отдельная квартира светила только через пару лет. В общем, всё сложилось к обоюдной выгоде.

Папа мой с годами стал ещё более ворчливым и суровым, хотя и в молодости не отличался лёгким нравом. Сейчас же он взял привычку после просмотра новостей ходить по квартире, ругаться.

Сын наш Лёша учится в школе хорошо, скоро уже в 7 класс перейдёт. Стоял апрель, и близился его день рождения. Мы с мужем, естественно, спросили, что бы ему хотелось в подарок:

- Лёш, ведь чего-то хочется? Мы с папой не будем загадки разгадывать – сам скажи что нужно?

- Подарите мне волнистого попугайчика, – ответил сын, отрываясь от своих учебников.

- Кого? Да что ты! У нас дед никакую живность на дух не переносит, – усмехнулся супруг.

- Вы подарите, а уж с дедушкой я договорюсь, – пообещал Лёшка.

И правда – договорился! Евгений Петрович, конечно, поворчал, но согласился. Вот не зря говорят – внуков балуют больше, чем детей.

В день рождения сына всей семьёй, втроём пошли в зоомагазин выбирать попугайчика. Сын ходил между клетками с птицами, как зачарованный.

«Посмотри, Свет», – ткнул меня в бок супруг. Я оглянулась. Лёша стоял перед клеткой с бриллиантово-зелёным попугайчиком, который весело чирикал, явно наслаждаясь вниманием слушателя. Вот этого «говоруна» мы и забрали домой и назвали Кешей.

Первые несколько дней Кеша сидел в углу клетки и молчал – привыкал к обстановке. Потом стал чирикать, оживляться при нашем появлении – постепенно освоился. Единственным человеком в доме, который отказывался умиляться новому члену семьи, был мой отец.

- Пап, ну посмотри, какой он забавный! – пыталась я растопить лёд.

- Да что забавного? Орёт только и гадит, – не соглашался отец.

Постепенно стали мы выпускать Кешу из клетки погулять по дому. И обратили внимание, что ему нравится летать, а потом гулять по ковру в гостиной. 

Но в этой комнате его маршрут пересекался с Евгением Петровичем, который вечерами смотрел разные шоу и новости. Отец иногда вскакивал и ходил из угла в угол от избытка эмоций, ругая всех и вся. Попугая он просто игнорировал, краем глаза просто замечая его присутствие, чтобы не наступить ненароком.

В один из вечеров муж потихоньку позвал меня:

- Свет, ты сейчас со смеху помрёшь! Иди сюда.

- Что там у вас? – спросила я, вставая и выходя из комнаты.

Через стеклянные вставки в двери гостиной было видно, как по комнате привычно вышагивает отец, держа руки за спиной и рассуждая вслух синхронно с телевизором. А следом за ним, словно копируя походку папы, семенил Кеша, тоже оживлённо чирикая. 

Папа доходил до конца комнаты, разворачивался и шёл назад. Попугай тоже добегал до края ковра, как малюсенькая тень отца, повторял его разворот и бежал следом. Ну умора!

- Пап, обернись! – позвала я отца, приоткрыв дверь в гостиную.

- Что такое? – папа остановился и замер посреди комнаты.

В тот же миг буквально из-под его ног выпорхнул попугайчик и взлетел к нему на плечо. Отец опешил:

- Чего это он?

- Нравишься ты ему, – сказала я со смехом.

- Глупости какие, - буркнул отец, но Кешу с плеча сгонять не стал. Попугайчик цепко держался за фланелевую рубашку и сам не собирался никуда улетать.

С тех пор отец стал интересоваться жизнью Кеши: спрашивать, кормили ли его, нельзя ли его научить разговаривать. «Уж точно лучший собеседник будет, чем вы», – ворчал отец.

А недавно утром я встала раньше мужа и сына, пошла умываться и вдруг услышала тихий голос из кухни: «Как жизнь, Кеша?» Отец сидел на кухне с чашкой чая, а на плече у него разместился Кеша и тихонько верещал. «Ну вот и подружились», – с удовлетворением констатировала я.